Фредди прекрасно знала, что она не из тех девушек, что вызывают всеобщее восхищение. Для этого она была слишком маленькой – метр пятьдесят с небольшим – и хрупкой, с тонкой невзрачной фигуркой, светло-русыми волосами, доходящими до талии, и ничем не примечательными карими глазами. Так зачем такому парню, как Зак, гоняться за простой официанткой? Разве что он ненормальный или хочет ее использовать, полагая, что она глупышка и рада будет любому его проявлению внимания, независимо от цели, преследуемой им? Что ж, она не такая и умеет за себя постоять – особенно после нескольких лет, проведенных с сестрой, пока та совершала ошибку за ошибкой.
Фредди тихо приготовила завтрак для детей, стараясь не разбудить Клэр, пришедшую домой поздно ночью. Клэр приходилась ей теткой – она была самой младшей сестрой умершей матери, – но фактически их разделяли всего шесть лет, потому Фредди никогда не относилась к родственнице как к старшей. Они хорошо ладили, однако сейчас Фредди была обеспокоена состоянием Клэр. Та частенько уходила, оставляя детей няне, не сообщая о том, где проводит время, и казалась тише, чем обычно. Фредди старалась не вмешиваться в ее личную жизнь, но ужасно боялась, что их маленькая семья окажется под угрозой. Клэр подала заявление, чтобы взять опеку над детьми – это была идея Фредди, пришедшая к ней после того, как ей отказали с приемом на работу. Лорен только-только умерла, и социальные службы хотели определить Элоизу и Джека под опеку незнакомцев. Фредди в глазах социальных работников была слишком юна, чтобы ей доверили опеку. Это было ужасно несправедливо, ведь она присматривала за детьми с самого их рождения. Лорен интересовали только две вещи: наркотики и ее жестокий, постоянно ей угрожающий дружок. Лишь Фредди заботилась об Элоизе и Джеке, стараясь удержать сестру от крайностей. Однако все ее усилия оказались напрасными. Лорен не удалось убедить отказаться от наркотиков и расстаться с Крузом. Вспоминая старшую сестру, Фредди не могла не плакать. Та по-своему любила ее и заботилась о ней, когда они обе оказались у приемных родителей. Их отец и мать погибли в автокатастрофе, и не нашлось родственников, желающих взять девочек к себе. Фредди было десять лет, а Лорен пятнадцать, и она заменила младшей сестренке мать. Потом она встретила Круза, и все пошло наперекосяк – тому позволялось абсолютно все. С момента рождения Элоизы Фредди видела весь кошмар, окружающий сестру, – и знала, что если она съедет, то девочка может просто не выжить. Клэр уговаривала ее набраться смелости и уйти, но Фредди слишком любила малышку, чтобы бросить ее. И вот Клэр согласилась подать заявление на опеку, хотя она была не из тех, кто любит возиться с детьми. Фредди согласилась взять на себя основную заботу о племянниках – и это означало, что дни она проводила вместе с ними дома, а по вечерам работала в баре, уложив малышей перед приходом Клэр. Та призналась, что ей вполне хватает детского пособия, но Фредди пришлось найти подработку, чтобы приносить в дом дополнительные деньги.
За то время, что Зак жил в отеле, Фредди заработала практически в два раза больше обычного, благодаря его щедрым чаевым. Каждый раз он небрежно бросал ей две купюры по пятьдесят фунтов – в первый день, зная о его намерениях, Фредди отказалась от денег, сказав, что ее не купить, но тут на нее налетела другая официантка, напомнив сердито, что чаевые распределяются поровну между всеми. Пришлось возвращаться и с извинениями забирать предложенное. Нельзя сказать, что она сильно пострадала – на эти деньги удалось одеть Элоизу и Джека и купить вполне приличных продуктов. Наверное, стоит перестать волноваться за Клэр, решила Фредди – она все равно будет поступать так, как хочет, и заставить ее измениться не получится. Так стоит ли так ругать себя из-за какого-то глупого сна? Помечтать немного вовсе не повредит. Фантазии ведь не поступки – а в том, что Зак в ее жизни будет присутствовать только как фантазия, Фредди не сомневалась.
Жаль, конечно, что на первой их встрече она так глупо себя повела и разрыдалась при всех. Сказались две бессонные ночи, проведенные у кроватки Джека, лежащего с высокой температурой. Его постоянный плач раздражал Клэр – Фредди просто вымоталась. И когда Зак положил ей на пояс руку – просто желая помочь удержать равновесие, – она не выдержала. Живя с сестрой, она начала с отвращением относиться к мужчинам, желающим к ней прикоснуться, – а таковых в доме всегда хватало. Пришлось научиться ставить жесткие границы, и вот в самый неподходящий момент все воспоминания и страхи взяли над ней верх. Но с другой стороны, Зак вполне заслужил то, что получил. Его первые слова, сказанные Фредди, были грубы и отвратительны – предлагая ей провести ночь с ним, он даже не потрудился подобрать более завуалированную формулировку. Фредди не раз приходилось слышать подобные намеки, но никогда – в такой вульгарной и откровенной форме. Положение усугублял тот факт, что официантки в баре обязаны были носить короткие джинсовые шорты, майки и высокие каблуки. Кроме того, Фредди знала наверняка, что по крайней мере одна из ее коллег не отказывалась от лишнего заработка и всегда рада была переспать с кем-нибудь из желающих. Приходилось вести себя крайне осторожно, чтобы не вводить в заблуждение посетителей, – не флиртовать и никому не давать свой номер телефона. Фредди знала, что в ее жизни нет времени на мужчин – будь то к лучшему или напротив. С момента пробуждения в шесть утра и до самой ночи, когда она, измученная, падала в кровать, у нее не было и минуты свободной. Порой Клэр не приходила домой вовремя, и детей не с кем было оставить. Несколько раз Фредди получила весьма строгие выговоры за опоздания.
Придя вечером в положенный час на работу и оставив сумку в шкафчике, она переоделась в шорты и туфли на каблуках. Вошла в зал – причудливое освещение, зеркальный потолок и сочетание черного и белого цветов делали его элегантным и завораживающим – и начала разносить напитки. Все в отеле, включая бар, было устроено для тех, кто мог себе позволить платить по высшему разряду, и здесь не жалели денег на отделку и интерьер.
– Мистер да Роша на террасе, – сообщил управляющий баром Роджер.
– Кто такой мистер да Роша? – спросила Фредди.
– Тот парень, которого ты невзлюбила. Он вернулся, – сообщил Роджер и, опустив голову, зашептал: – У меня есть проверенная информация о том, что он купил этот отель пару месяцев назад, так что на твоем месте я бы вел себя поосторожнее.
Фредди, потеряв дар речи, проводила Роджера взглядом. Заку принадлежит этот отель? Этот грубиян с татуировками в рваных джинсах и высоких ботинках купил отель в одном из самых фешенебельных районов Лондона? Так вот почему он так непринужденно ведет себя, вот почему так заносчив и высокомерен.
Натянув на лицо широкую улыбку, Фредди направилась на террасу, где обнаружила Зака, сидящего в гордом одиночестве. Казалось, что он занимает собой все свободное пространство. Он производил сногсшибательное впечатление – этот эффект усиливался тем, что с момента последней их встречи прошло уже несколько недель. На сей раз он был одет во все черное – черные джинсы, рубашка, кожаный браслет на запястье. Лишь в распахнутом воротнике блестела золотая цепочка, подчеркивая смуглость его кожи. Фредди понимала, что этот парень недосягаем для нее, – но не могла ничего с собой поделать. Во рту пересохло от волнения, грудь налилась приятной тяжестью – казалось, каждая клеточка ее тела встрепенулась. Так происходило всякий раз при встрече с Заком, и Фредди злилась на себя, ощущая собственную беспомощность и понимая, что она ничем не отличается от тех девушек, что с обожанием смотрят на него. Даже не показывая открыто своих чувств, она ничего не могла поделать с собственной природой – осознание этого раздражало, точно ноющая мозоль.
Зак, увидев вошедшую девушку, моментально выпрямился. Она была такой хрупкой и крошечной, что напоминала изящную куклу. Глядя в ее карие глаза – порой они казались светлыми, точно расплавленная карамель, а порой напоминали жидкий шоколад, – ему хотелось лишь одного: уложить ее на любую горизонтальную поверхность. Хотя и вертикальная – например, стена – тоже могла бы подойти. Он был так возбужден, что ширинка на джинсах угрожающе натянулась. Самым невыносимым было то, что Зак не понимал, что именно в этой девушке так его привлекало.